24 июля
В одном из недавних подкастов Сергея Хапрова была мысль интересная – “У нас вся наука в пословицах и поговорках, в научных трудах совсем другое пишется”.
Наверно, есть в этом смысл, потому что в пословицах и поговорках опыт, накопленный поколениями, которые веками друг за другом ходили по одним и тем же граблям с яркими и болезненными спецэффектами. Этот бонус в виде непередаваемых ощущений, включает все сигнальные системы, событие становится запоминающимся и переходит в опыт. А в научных трудах все через мозги, не всем дано понять и почувствовать.
Это я к чему все, можно было сколько угодно в школе обводить на контурной карте реки и обозначать полезные ископаемые, но, пока сам не посмотрел и не почувствовал, север и Баренцево море всегда будут “ну где-то там наверху”.
Почти перед отъездом из-за того, что рейсы последнее время летают не по расписанию, а как получится, организаторов каникул на берегу Баренцева моря спросили, как добраться, если не успеешь ко времени сбора? Ответ “никак” вообще не насторожил, просто все решили не опаздывать, приехать за день и переночевать в Мурманске. Ну как переночевать – там, как оказалось, полярный день. Это я, на минуточку, бонусом к китам рассчитывала на кусочек северного сияния, а ведь карты в школе отлично раскрашивала. “Грабли” прилетели быстро, что фиг тебе а не сияние, неуч, полярный день – это полярный день. И в 11 вечера он тоже день, и в два часа ночи тоже день, но чуть-чуть посерее, и чайки вообще громкость не выключают, запоминай. Потом уже в те пять дней жизни на берегу проводили ликбез, запихивая в головы, приехавшие из средней полосы России, про день, про белые и полярные ночи, гражданские сумерки, флору-фауну, географию и историю.
Но это было потом, а пока собрались и поехали куда-то там наверху. Почти сразу после Мурманска закончилась связь, вообще все закончилось, остались только сопки, в поселке Ура-Губа началась вода. Погрузились на водный транспорт и стали смотреть, на новый пейзаж — воду и скалы.
Добрались. Никакого понимания, где ты вообще в этом «наверху». Информация, что «за Полярным кругом, 69 широта, мыс Собачий», вообще не облегчила понимание. «На краю земли. Ближайшая земля — Шпицберген». От знакомого названия школьные контурные карты в голове зашелестели страницами, стало понятно, что не где-то там наверху, а наверх и налево.
Для тех у кого не подгузилось ничего, на стене в столовой висела карта с геолокацией отмеченной красной кнопкой, которая в силуэте «норвежской лисы», очерчивающем Швецию, Норвегию, Финляндию, находится где-то в районе копчика, потому что Кольский полуостров — это хвост.
Вот теперь все стало понятно.
Край земли. Красота какая-то нереальная – прозрачная бирюзовая вода, скалистые холмы, лужи-озерки непредсказуемой глубины с талой или дождевой водой, мхи-лишайники, которые пружинят под ногами, и море, которое дышит – каждые шесть часов олив-прилив (вдох-выдох).
И НИКОГО!
P.s.: Потом уже, дома, когда стал работать интернет на всех своих высокоскоростных джи, посмотрела, что бухта, где парковался наш “Полярник”, называется большая Калиновая, а с другой стороны, где был рыбацкий лагерь, – малая Калиновая.
